В новогоднюю ночь 2006-го я не могла встать. Папа носил меня на руках. 11-го января диагноз все-таки поставили: острый лейкоз. У меня очень общительные родители, у нас всегда полон дом гостей, но мама и папа были в таком шоке, что просто молчали, никому ничего не говорили. Их друзья сами заподозрили неладное и стали очень помогать.
В Томске не было детского онкогематологического отделения. Я лежала во взрослом, в палате с маленьким мальчиком, а за прозрачной перегородкой буквально у нас на глазах умирали бабушки.
Друзья родителей стали узнавать про лечение в Израиле и Германии, мои одноклассники стали собирать деньги на лечение. Деньги мне собирал буквально весь Томск.
Мама моей одноклассницы рассказала, что видела про телевизору передачу, в которой Федор Бондарчук говорил про врачей, которые лечат детей от рака, и фонд Подари жизнь, который помогает врачам и детям. Мы написали Бондарчуку. И губернатору. В отличие от губернатора, Бондарчук нам ответил. И меня вызвали в Москву на лечение.
Врачи в Томске не верили: ни в фонд, ни в то, что в Москве меня кто-то ждет, ни в то, что я вообще кому-то нужна.
Но мой отъезд приехала снимать съемочная группа НТВ. Они проводили меня буквально до палаты в РДКБ. Меня тогда поразило, что журналисты такие внимательные и неравнодушные, мы дружим до сих пор. В больнице меня очень тепло встретили, я познакомилась с лучшими врачами Галиной Новичковой, Алексеем и Михаилом Масчанами, Галиной Солоповой и мне впервые перестало быть страшно.
В больнице я провела год. Прошла девять курсов химии и облучение. У меня однажды упало давление, было 40 на 20! Но меня спасли.
В больнице я познакомилась с Чулпан Хаматовой, Сергеем Гармашом и другими артистами. Вообще больница подарила мне множество друзей и новых умений. Я, например, научилась вышивать и шить кукол.
Однажды -у меня уже очень сильно выпадали волосы - мы решили побрить меня налысо. И только собрались бриться, как в палату вошла автор этого проекта фотограф Ольга Павлова. Ольга тогда впервые пришла волонтером в РДКБ, а я была первой девочкой, к которой она зашли в палату. И мы сняли, как меня бреют. Сначала я очень расстраивалась из-за волос, а потом подумала: какой отличный шанс – новый имидж, можно увидеть на себе любые прически! Вот только подушка оказалась очень холодной.
Я очень хотела стать актрисой. У меня была инвалидность с одиннадцати лет. А в восемнадцать на первой взрослой комиссии мне выдали справку, что актрисой я работать не могу. Я вышла из кабинета, порвала бумажку эту и выбросила. И поехала в Москву поступать в театральный. Но не поступила. Поступила на культуролога. Папа снял мне квартиру в Москве и я училась.
Я не боялась Москву, я ее обожала. Мама присылала мне мои таблетки из Томска. Но когда выяснилось, что в Томске я больше не живу, таблетки перестали выдавать. Мы писали в Минздрав, но ничего не помогало, везде отказали. Тогда я решила, что это знак судьбы. Пришла к врачу спросить, можно ли перестать пить таблетки вообще. Очень нарядная пришла. Врач посмотрел на меня и сказал, что такой красавице – можно.
Я закончила университет, работала менеджером в L’Occitane. Но Сергей Гармаш всегда знал, что я хочу работать в кино, и посоветовал меня своим друзьям-киношникам. Начала я с малого, стала ассистентом по актерам в 2018-м году. Помню, что на первом проекте было очень страшно, темно, холодно, голодно, ветер, зима, я не понимала, что надо делать. Но там была такая прекрасная команда, что я ни минуты не сомневалась - это «моё». Там я познакомилась со своим будущим мужем. В 2020-м году мы сыграли свадьбу.